Кузькина мать:Иван, спасибо что все подробно рассказываете.
Расскажите, а как вообще появилась мысль взять ребенка? И у кого она возникла - у Даши или у вас?
Мысль взять ребенка из интерната возникла у моей супруги. Около года она умалчивала об этом. Все рассказывала мне про то, как плохо в интернате детям, смотрела и пересказывала мне программы, посвященные воспитанию детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Я, сперва, слушал, потом начал недоумевать, мол, коли не можем ничем помочь, так что об этом говорить? Жалость должна быть действенной, а не плаксивой! Супруга недели две обдумывала, потом стала рассказывать о формах воспитания детей из зазеркалья, объяснила, что появилась новая форма – патронат и, увидев мое одобрение попытки государства изменить положение по проблеме сиротства, робко сообщила о своем желании взять девочку из интерната. Я, честно говоря, был в шоке! В таком же, как пребывал каждый раз, как узнавал о своем очередном счастливом отцовстве, правда с примесью анализа возможных проблем… Минут через десять мне удалось взять себя в руки и согласиться на патронат. Патронат был выбран по причине возможной бесплатной помощи со стороны психологов и педагогов детского дома, а также немаловажной прибавки к бюджету (что несколько уменьшило мою панику, вызванную необходимостью резкого увеличения дохода семьи в результате появления нового члена, заведомо с комплексом психо-соматических проблем). Супруга радостно показала мне газетную вырезку (месячной давности) с объявлением из детского дома об эксперименте по патронатному воспитанию, на следующий же день созвонилась с патронатной службой и в течение месяца собрала все нужные документы. Я, признаться, не ожидал от нее такой резвости. Думал, что это растянется на пол года или даже год. Параллельно были разговоры с домочадцами. Федор решил, что надо брать всех, Елизавета просила сестренку, мои родители просто согласились, а мама супруги сперва отговаривала, а потом сказала: «Вы уже все решили, я вас не понимаю, но помогать буду и дочкой своей горжусь – выросла хорошим человеком». Потом вместе с супругой и детьми получили благословение у батюшки. Его удивило, что получить благословение подошли не только мы с женой, но и старшие дети. Далее вместе с детьми мы ходили в интернат, младшую группу, играли с детьми, приглядывались. Алена привлекла наше внимание некоторой отстраненностью и независимостью. В то время как остальные дети липли с желанием приласкаться о взрослого человека, она наблюдала, только изредка подбегала (сказался отрицательный опыт общения с претендентами, когда надежды ребенка не оправдались). Она сразу понравилась Федору и Елизавете, да и супруга показала мне на нее. Мне вновь оставалось только согласиться. Не подумайте, что моя позиция была чисто пассивной, созерцательной. Из всех девочек группы, на мой взгляд, психологически ближе к нам была именно Алена.
В первую совместную прогулку с Аленой мы пошли без детей. Рассказывать о ее попытках вырваться и бежать при переходе через проезжую часть улицы, панический страх перед собаками, отсутствие ориентации в пространстве, попытку заполнить вакуум общения обжерством думаю не надо. Это норма для очень многих сирот. Про страшных колдунов и бабу Ягу, что, как поведала нам Алена, живут в подвале детского дома, тоже нет нужды говорить. На страхе легче держать ребенка в послушании и этим приемом пользуются воспитатели и няни крайне часто. Как оказалось, у Аленки совершенно не было страха высоты, что она не преминула продемонстрировать нам. Она вскарабкалась на лестницу на детской площадке на высоту более двух метров и со словами «папочка лови теперь меня» прыгнула не на меня (я страховал ее во время восхождения), а по другую сторону лестницы… Как же я был рад, что в ней не более двадцати килограмм и надежная курточка, за которую я успел поймать ее пальцами. Так мы и замерли, я с вывернутыми в плечевом суставе руками, сжимая щепотью пальцев ее курточку, и она, вниз головой, вися с другой стороны лестницы, заливаясь задорным смехом. (Мне, признаться было не до смеха, хорошо, что руки на место вставил сам.)
Ужас моей жены, представившей, что могло бы произойти, не поймай я ребенка, тоже не берусь описать. Она у меня человек замкнутый и, если что прорывается наружу, так значит уже через край льет. Далее было много всего, первая дневка у нас дома, знакомство с бабушкой и дедушкой с которыми мы живем вместе. Оказалось, что наша замызганная улочка с огромным количеством машин и наводящим тоску видом на гостиницу и крыши пятиэтажек с точки зрения Алены просто прекрасна и восхитительно красива. Домашняя собака, позволяющая младшему сыну, Тимофею, залезать к ней рукой глубоко в глотку, страшное чудовище. И многое другое, что сейчас уже и не упомню.
Во время нашей третьей прогулки вне стен детского дома открылось, что к Алене, в группе, стали относиться агрессивно и говорить, что уж ее то точно мама с папой не заберут, а она уже давно согласна к нам пойти, ведь «Мне у вас так хорошо, а в группе… не так…хорошо». Вот уж когда мы решили больше не тянуть и, через несколько дней, забрали Аленку из интерната.
Вот так, собственно говоря, и появилась у меня младшая дочка. Процесс изменения внутрисемейных связей, взаимной притирки членов семьи друг к другу в новой системной целостности еще не завершен. Протекает он болезненно, но, как говорят медики, «больной идет на поправку». О всех проблемах, которые возникали в нашей семье я, честно говоря, уже писал и отвечал на вопросы на форуме детского дома-интерната №26. Если интересно, дам ссылку. Могу также разместить все сообщения в этой ветке или в личке, если кому-нибудь они будут интересны. Частично, отвечая на Ваш вопрос, я уже продублировал свое письмо на форум патронатных воспитателей. Так же мне перемывали косточки на форуме 7-я (правда в тот момент мы с супругой больше нуждались в другом, помощи и совете). Обобщая все выше сказанное, прошу, задавайте вопросы. Отвечу честно.